Как я стала настоящим туристом. Хронология одного превращения.

 

 

Рецепт всегда один:

приступайте к делу, какой бы неуклюжей вы себя

ни чувствовали, проявляйте настойчивость

Вы с изумлением убедитесь, что опыт,

точно по волшебству, пришел к вам.

 

Андре Моруа

"Письма незнакомке"

 

 

   Этот рассказ - попытка объяснить самой себе как нормальный любитель диванного отдыха за шесть дней похода становится сумасшедшим искателем приключений.

   День первый
   "Прыгнуть в воду"

Проснулась я в Симферополе, бодра и довольна собой. Проводник не стал тормошить всех за час до прибытия, и мне удалось поспать, а не разглядывать мелькающие за окном столбы с мыслью: "Ну когда же, когда мы приедем в конце концов".
На вокзале почти все спали, свернувшись-скукожившись в деревянных креслах. "Фи, как неприлично спать так неудобно" - подумала я, позавтракала и уснула.
Смешно вспоминать, как меняются ощущения. Мне казалось, что огромный рюкзак, специальная куртка, бандана на голове - просто маскарад и отличный повод, что бы кто угодно, тыкнув в меня пальцем, произнес: "Смотрите, она притворяется, она не настоящий походник!" Вернее, я сама балдела от всех этих "аксессуаров".
В условленное время наивная туристка подошла к камерам хранения на первую платформу. Увидев группу, попыталась вычислить проводника. Все суетились, бегали, непрерывно что-то вытаскивали и обратно засовывали в рюкзаки, и только в меру упитанный товарищ в очках, стоя чуть в сторонке, умиленно и меланхолично за этим наблюдал, поедая яблоко.
"Андрей ?" - вопросила я. "Угу" - ответили мне сквозь яблоко.
Наивная (но великая в будущем) туристка испугалась сильно удивилась. Проводник по моим ожиданиям должен был развивать самую бурную деятельность, носится вокруг этого броуновского движения по орбите, успевать всех контролировать, и раздавать указания.
Я прислонилась к стеночке рядом с ним и стала разглядывать остальной народ. Все занимались тем, что распихивали по рюкзакам провиант. Знакомиться-брататься никто не спешил.
Стартовать предстояло от поселка Виноградное, куда мы доехали на троллейбусе. Практически на взлете, окриком "куда?!", нас осадил какой-то полутрезвый тип. Сквозь поток брани (это выражение раньше я считала просто художественным приемом) мы уловили некоторый смысл: этот тип - лесник, а мы - глупые люди, идем в опасное место, где нас могут подстрелить, приняв за оленей. А с оленями нас спутают обязательно, если мы не уговорим его провести нас.
На опушке, уже расставшись с нашим "талисманом от близоруких охотников", мы взбодрились перекусом и пошли на штурм стали подниматься вверх. И тут у меня началась истерика, мне ужасно захотелось разрыдаться, потому что я просто не могла подняться на холм, когда все остальные уже скрылись в лесу. "Я поеду домой, я не могу идти" - единственное, что пришло на ум и язык. Андрей не дал мне сбежать, за что ему огромная благодарность.
   Он забрал часть вещей из моего рюкзака, и каким- то чудом уговорил заползти на этот холм. Потом мы шли, шли и опять шли по лесу, и вверх, и вниз. Я перестала радоваться спускам, ведь после них начинались подъёмы. "Поход это тяжело, не весело и унизительно, если плетешься в самом конце группы" - решила я. С тоскою, высмотрев очередной крутой подъём, услышала - "Привал!"
Вечером был настоящий туристический ужин - макароны с тушенкой. За кружкой чая, проводник предложил добровольно-принудительную игру "а сейчас мы все познакомимся". Каждому надо было что-нибудь рассказать о себе. А я тихо уползла в палатку спать, потому что ненавидела всех и ни с кем не хотела общаться.

   День второй.
   "Добраться вершины"

   Утром мне ужасно не хотелось просыпаться. Бока - отмяты карематом, на улице - противно сыро. И вообще, если уже спишь на земле, то какой смысл выходить наружу?
   "Завтрак, завтрак!" - возвестил проводник и на его крик отозвался мой желудок.
   "Они могут ничего и не оставить" - мрачно подумала я, выползая из палатки. Проверять утром народную мудрость "в большой семье клювом не щелкают", с ущербом для себя, почти одичавшая туристка, не рискнула.
   Все стояли, согнувшись возле закопченного котла, и самолично нагребали какую-то белую массу. "Ууу..овсянка" - опознала я свою самую нелюбимую кашу. Вместе с полной миской гурманка спряталась обратно в палатку и немного поковырялась в блюде. "Хм..так у нас ничего не получится" - безвкусная масса совершенно не возбуждала аппетит. Тогда в качестве афродизиака, т.е. приправы, голодная путешественница использовала полпалки сухой колбаски. У меня появилась каша с мясом и причина, почему не надо выходить наружу.
   Ради чая пришлось, пожертвовав покоем, выбраться "из домика". Вся компания благостно прихлебывала варево (мате). Как голодные кобры, которые уже проглотили крысу, но теперь заметили кое-что помельче, но тоже живое, товарищи по походу уставились на меня, оцепив полукругом бревно, на которое я присела.
   "А мы вчера все знакомились" - то ли похвастались, то ли пожаловалась высокая блондинка неопределенного возраста с кислой миной школьного завуча.
   Я была в окружении. И сдала явки, пароли биографические данные - имя, возраст, род занятий. Чувствуя себя партизаном, который еще толком не проснулся и поэтому не сильно переживает, я лениво разглядывала "фашистов" сквозь дымок чая. "Фашисты" не могли сообразить, что делать с таким подарком - и оставить нельзя, и тащить с собой - не охота.
   "И как ты тут оказалась?" - продолжили беседу-допрос. "По совету друзей" - спихнула я ответственность на ни чём не повинных людей и попыталась смыться в палатку. Не удалось. Энергичная киевлянка, похожая на мальчика короткой стрижкой и полным отсутствием кокетства, уже сворачивала наше пристанище.
   "Только немножечко поднимемся на плато, и весь день будем идти по ровной широкой дороге" - пообещал проводник.
   Я поверила, как хочет верить заболевший ребёнок, что "больно не будет" и опять впряглась в рюкзак. Отряд бодро засеменил по лесным тропкам.
   На плато было холодно, я надела куртку, шапку, рейтузы под джинсы и, наконец, перестала себя ругать, что набрала кучу теплых вещей. И занялась самолюбованием, почувствовав себя самым настоящим суровым туристом (не хватало только снега, бороды и ледоруба).
   Вы когда-нибудь видели, как искренне радуется мужчина при виде голубого свитерка, украшенного изящной вязью орнамента?
   "Ааа! Свитер! Он у тебя лишний ?!" - воскликнул Андрей.
   "Ничего, мне не тяжело, спасибо" - отмахнулась благородная леди от чрезмерной заботы, запихивая трикотаж обратно в рюкзак.
   "Давай его сюда!" - скомандовал продрогший проводник.
   Благодаря своей доброте я избавилась от лишней вещи и полюбовалась на миленькую "блондинку" в очках и мамином свитере.
   Как только я научилась правильно идти: "небольшими шажками, распределяя силы", и почти начала получать удовольствие, природа, похихикав над могучей путешественницей, включила ветер посильнее.
   "Я сильная, смелая и поднимусь на Роман-Кош, если меня не сдует" - уверяла я себя,
   осторожно любуясь видом Бабуган яйлы с края обрыва, стараясь не стать частью этого ландшафта навсегда.
   От самой высокой точки Крыма мечтательная странница ожидала острых скал и сидящих на них коршунов.
   А это - большой серый холм, с горкой камней на макушке. Обидевшись, что моего горнопокрительного подвига никто не заметил, "неуловимый Джо" покорил Роман Кош еще раз, взгромоздившись на эту кучку.
   Так и не дождавшись оваций, я присоединилась к группе (догнала их на спуске).
   Вдалеке было видно м-о-о-ре. Вот там было красиво, тепло, зелено и солнечно. А здесь мы шли в пыли и тумане, как стадо хоббитов (ну один маленький слабенький хоббит там был точно). У меня болели ножки, натерлись пальцы на ногах, и, вообще, я не понимала, зачем оставила свою прекрасную долину, и как можно получать удовольствие от этих видов, когда просто хочется упасть и лежать, а надо идти за этими омерзительно бодрыми товарищами.
   Наша стоянка оказалась в реденьком лесу, с видом на Гурзуф, Артек и Медведь гору. Под нами было село Партизанское. По команде "Привал!" я повались на спину, ощутив себя гигантской черепахой с 75-литровым панцирем на спине.
   Умиротворение! Оно наступает, когда ты поужинаешь, разляжешься в палатке, услышишь "какие мы молодцы!" и скромно с этим согласишься.
   Я, наконец, заметила, как вокруг красиво и стала названивать харьковчанам, которые этого не видят. Возлюбленный был занят, мама трубку не взяла. Порадовать любимых людей (получить удовольствие от чужой зависти) не удалось.
   Вечером начал накрапывать дождик. Потренировавшись, дождик стал дождем и разогнал компанию по палаткам. Таким образом, время сна наступило часов в семь вечера. Сон об этом не догадывался.
   Киевлянка Наташа бодрила нас историями о покорителях снежных вершин с обмороженными конечностями. Эти "сказки на ночь" должны были навести на мысль что наша ситуация (холодная, продуваемая насквозь ветром палатка и подтекающие стены) совершенно не стоит переживаний.
   Меня не радовали байки и шанс заболеть, поэтому я решила сменить тему с помощью волшебного снадобья от простуд и плохой погоды - коньяка.
   Помните сцену из фильма "В джазе только девушки", когда идет "вечеринка на второй полке"? У нас тоже получился свой праздник (в отдельно взятой палатке). Стало тепло и уютно, когда мы, хихикая, пустили фляжку по кругу.
   С живыми вегетарианцами я раньше не сталкивалась и, не желая обидеть религиозные пищевые убеждения Наташи, деликатно поинтересовалась у неё, можно ли сыр положить рядом с колбасой или она его тогда есть не будет?
   Она поддержала моё беспокойство (о сыре) и разделила скромную трапезу с нами.
   А потом мы старались уснуть, под шум и кап дождя.

   День третий.
   "Идти, идти, идти"
  
   Истошный вопль "Р-И-И-С!", разбудил меня поутру.
   Палатка была влажной, я тоже. Лужи не было, но с потолка продолжало покапывать, так что умываться не пришлось. Проснулась я аккурат к завтраку, который пытался приготовить проводник. Но на кулинарной сцене не хотел появляться рис.
   СБУ-шник из Киева уже два дня нес пакет риса в рюкзаке, но заметил это, только когда свои вещмешки группа перерывала по второму разу. "Хлипкая туристка" обзавидовалась. Какой могучий человечище! Лично я помнила о каждой пачке хлебцев, лежащих в моем рюкзаке, и старалась избавиться от лишнего груза при любой возможности. Особенно замечательно это выглядело на привале, когда все наперегонки вытаскивали еду (шпроты, хлебцы, колбасу). Комплект "перекусочный" (по одной штуке каждой позиции) формировался за пару секунд, "опоздавшие" со вздохом прятали консервы обратно.
   Мы вышли в путь. Моросило. Сначала я делала вид, что дождя нет. Дождь обиделся и переключил режим функционирования со "слаб" на "норм". Когда этот "факт" начал стекать у меня по лицу, пришлось вытаскивать пончо. Я одела себя и свой рюкзак, став похожа на бойца отделения химзащиты с секретным оборудованием на спине.
   И тут на дороге показался одинокий, никем не контролируемый шлагбаум. Вся группа благоразумно обогнула автомобильную преграду. Проводник поднырнул под шлагбаум с рюкзаком на плечах и благополучно вынырнул с другой стороны. Мне захотелось повторить пируэт - ведь просто ходить с рюкзаком я уже научилась! В итоге "исполнительница вольных упражнений под бревном" зацепилась за перекладину и стала изображать крупную летучую мышь, спросонья застрявшую в дереве. "Могучий человечище" снял меня с "ветки", а на пончо появилась маленькая дырочка из - за моих трепыханий.
   Это было только начало наших сегодняшних приключений. Дорогие читатели, вы еще не забыли, что мы идем по настоящему заповеднику? А мы забыли.
   Моросящий дождь усилился, и теперь мы двигались в сером тумане. Я постоянно отставала. Было грустно и тоскливо, при этом приходилось идти вперед и вперед. Очевидно, такое настроение "ослика в упряжи" было у всех, потому что поворот на Беседку ветров мы пропустили. Пришлось возвращаться.
   Во влажном тумане нас настиг "бобик". Слиться с ландшафтом не получилось, но на лицах продрогших туристов читалась последняя надежда: "авось не заметят группу из четырнадцати человек".
   Из машины вышли трое мило улыбающихся людей, все как на подбор - крепыши в камуфляже. У одного из лесников с собой было ружье, которое он придерживал на плече.
   Я была такая уставшая и промокшая, что не сильно испугалась возникших вдруг Стражей леса, поля и оленей. Тем более, что их больше интересовали мужчины. Защитники природы направились к проводнику и остальным мужественным туристам. Тираду об оленях, которым мы мешаем размножаться, я слушала боком и в пол-уха. Предусмотрительная путешественница достала целлофановые пакетики и начала упаковывать в них свои озябшие ножки. Один пакет был синий, а другой белый, пару я никак найти не могла. Пока нам рассказывали о природе заповедника, законах Украины и нашем сознательно нехорошем поведения, я успела: переодеться (поменять мокрые джинсы на влажные спортивные), доесть конфеты, пообщаться с парочкой молодоженов из Западной Украины.
   Охранники заповедника начали по очереди запускать членов отряда к себе в авто. Там происходило написание заявления на штраф.
   После отъезда "бобика", Андрей сделал юридически-туристические выводы: "Оказывается все так просто! В заповедник официально не попадешь ни за какие деньги! А получишь квитанцию на штраф и можешь гулять сколько хочешь".
   И мы пошли гулять дальше. Дождь решил уже не скромничать, и превратился в стабильный ливень. Пару раз догнав Андрея, я начинала ныть, что надо бы поесть. Он протирал очки, осматривал окрестности и меланхолично пожимал плечами.
   Это казалось мне очень жестоким - мало того, что уставшая, переволновавшаяся, так еще и голодная!
   Грустить не было сил. Идти тоже. А другого варианта не было.
   Спасибо майору из Киева, который шел в конце группы и терпеливо дожидался меня, когда я отставала. Намного легче идти, когда есть кто-то рядом с тобой.

   День третий (продолжение)
   "Попасть избушку-психушку"

   "Передовой отряд" скрылся за холмом, и мы остались втроем. Я обреченно размышляла: "Если останусь здесь, то они не вернутся, и вряд ли меня понесет на плече "следопыт" или его жена". В этот момент на меня снизошло осознание того, что идти ты должен сам, и никто за тебя не сделает эти шаги. Мы наконец-то зашли в лес, в котором Андрей обещал сделать привал, но этот тип подло продолжил уводить нас вперед. Было ощущение, что мы в осенних Карпатах, потому что в Крыму должно быть тепло и солнечно!
   На то, чтобы жалеть себя и ненавидеть этот унылый, сырой и надоевший пейзаж, не было сил. Хотелось есть, или чего-то сладенького, или просто пожевать! Я хорошо разбиралась в лесных ягодах - могла отличить шиповник от всех остальных. Штук десять, мелких и терпких с толстой кожицей, я сжевала. Потом вспомнила, что они лечебные (но не помнила от чего или для чего) и испугалась передоза. Великодушно предложила пару ягодок "следопыту".
   Знаете, что происходит, когда вы научитесь: просто идти с рюкзаком, идти вверх, идти вниз, идти под порывами ветра? Правильно! Дорога решает что Вы - м-о-л-о-д-е-ц, всему научились и вполне можете идти без неё. Туристская тропа превратилась в болотное месиво с россыпью булыжников для приятных приземлений, и мы занялись грязевым спуском без лыж. Я плюхнулась на попу всего один раз! Падать не больно - вставать лень!
   На развилке мы догнали (они нас ждали, но это не важно) весь боевой отряд. Андрей с отрешенным видом бродил с GPS-навигатором, как шаман в поисках колодца. Вскоре должно было стемнеть, мы начали перешептываться: "а как это - ночевать в мокром лесу?" Наконец он вырулил на самую левую (по местоположению) тропинку и мы зашагали вперед. У меня наступило то "прекрасное" состояние, когда уже все равно, что будет дальше, потому что ничего хорошего быть не может. Сырость и слякоть сопровождали нас сегодня.
   Как обычно описывают первую встречу с возлюбленным? "Как только я увидела его, я поняла: это - он!" или "я еще не успела разглядеть его черты, но почувствовала - он моё будущее, то, что я так долго искала!" И вот, мы еще не успели толком разглядеть и понять, а Андрей в экстазе прыгал по полянке и выкрикивал: "Я о ней мечтал! Я так её себе и представлял!". Она была прекрасна: миниатюрная, зеленая, древесная, на четырёх черненьких резиновых колёсах - избушка лесника.
   Я бросила рюкзак и застолбилась рядом. Мне было так хорошо от того, что мы больше не идём.
   Женская часть группы занырнула в домик готовить перекус, мужчины пошли на разведку - рядом был какой-то дачный поселок.
   Оказалось, что все не только живы, но и очень хотят есть. Треноги над костром не было, поэтому края котла примостили на кирпичи, лежащие по краям кострища. Данная конструкция - котёл плюс костёр, была весьма устойчива - если на неё не дышать, не лазить к ней с ложкой и вообще не смотреть в ту сторону. Андрей, пытаясь помешать кипящую смесь, каждый раз рисковал оставить нас без ужина и здорового проводника (если содержимое котла выльется на него). Он был сосредоточен и аккуратен. Глядя на него, вспомнилась сцена фильма "Миссия невыполнима", когда герой Тома Круза свисает вниз головой с потолка, переписывая данные вражеского компьютера. Шпиону нужно не потревожить сигнализацию - и он не делает ни одного лишнего движения, практически не дышит, а капля пота, сорвавшись со лба, чуть не рушит всю операцию. В спину Андрею дышали тринадцать голодных и злых походников. Герой Круза точно не справился бы!
   Самый флегматичный, но и самый деловитый турист - Артем из Москвы, занялся просушкой вещей. Из рогатины и мокрых штанов он соорудил хоругвь и установил её у костра. Низ брюк приходилось держать в руках, чтобы "флаг" не обуглился, поэтому он нашел вторую рогатину и возвел деревянный дегидратор у очага. На свободные веточки, как мокрые воробьи, мигом слетелись чужие носки и картина "Привал" приобрела умиротворяющую теплоту - кипел ужин, парились вещи.
   Мне не хотелось писать об этом дне. Нельзя описать чудо, оно может просто случиться с вами. Кто поверит, что замерзшие и уставшие, лежа в промокших спальниках, мы хохотали в одиннадцать ночи? Нам было так хорошо, что мы и сами в это не верили. Перед походом я сильно переживала, что спать на земле неудобно - оказалось, это ерунда. Постараться умоститься на одной доске лежака, так как вторая занята - вот это задача.
   Киевлянка Наташа дрожала от холода. Её спальник тоже промок в рюкзаке и теперь мы лежали на одной его части, а моим сухим - накрылись. Преодолев свои гетеросексуальные привычки, я распахнула ей объятия. Она вжалась в стену так, что между нами мог бы улечься ещё и третий.
   - Ты чего?! - выпучив глаза, поинтересовалась она с другого края лежака.
   - Я тебя согреть хотела! - плаксиво-неубедительно ответила самоотверженная подруга, которая собралась поделиться частичкой своего тепла, а её так прямолинейно поняли.
   - Ей, вы там, на лезбище! - с пола раздался голос Андрея, который пытался уснуть и высохнуть одновременно. Рядом с ним стояла горелка, и образ проводника клубился в облачках пара.
   - А ты не завидуй! - по привычке хором ответили мы и повернулись друг к другу спинами.


   День четвертый
   "Оказаться на распутье"

   Утром состоялся пир. В меню были: консервы с тушенкой, паштеты из шпрот, колбасный сыр и колбасная колбаса - все запасы на оставшиеся три дня похода.
   Мы собрались "валить в цивилизацию". Андрей, как беглый каторжник, оттягивал встречу с "большой землей" и упорно рекламировал тур по пещерным городам. Его большие, честные глаза блестели сквозь стекла очков: "Это очень интересный маршрут, там не дует сильный ветер, если будет дождь, мы спрячемся в пещере".Он был как блаженный проповедник - сумасшедший, но безобидный потомок Моисея.
   Кроме меня, сухих вещей не было ни у кого. Пара из Израиля продолжала "вялить" сырые спальники над костром. Я мысленно поблагодарила харьковчан, многоопытных туристов, с которыми консультировалась на тему "как не облажаться в походе". Каждую беседу они заканчивали словами: "...а самое главное - у тебя должна быть запасная одежда в пакете, чтобы ты могла полностью переодеться во всё сухое".
   К полудню, когда мы приготовились выходить, я обнаружила, что ещё не заболела и даже не собираюсь. Это было поразительно и необъяснимо. Вчера, когда в моих ботинках хлюпала вода, я с мрачным оптимизмом пыталась вспомнить факторы обморожения. Чтобы оставить пальцы в ботинках, не хватало минусовой температуры. Но просто продрогнуть и простудиться под высокогорным ветром я же могла?! И (тут надо вообразить барабанную дробь) не болели ноги! Это все не поддавалось никакой логике, поэтому довольная собой туристка прекратила попытки понять загадки организма.
   Всё оказалось интереснее, чем обещанное организаторами похода: "дневные переходы на этом маршруте больше, чем в других наших крымских походах - в среднем 16 км вместо 11". По словам Андрея, вчера мы отмахали около двадцати пяти километров, побив все любительские рекорды. Почувствовав себя закаленным в бою топтуном, при мысли об утренней эвакуации я даже не стонала мысленно, как обычно. Я настроилась на легкую прогулку до машины, которая должна была подобрать нас на шоссе. И, похоже, не только я. Солнышко светило, все улыбались и фотографировались по дороге.
   Речка...Настоящая лесная река. Она кокетливо извивалась среди леса. По берегам разлеглись мшистые, серо-зелёные валуны, сквозь прозрачную воду, до того прозрачную, что будто её и не было, извивались абрисы всех камешков, устилавших дно этой красавицы. Перед глазами словно был кусочек фентези-мира.
   Что-то произошло. Может быть ночью? Все дни похода я хотела: нормально есть, спать не на сырой земле и не идти целый день! До цивилизации оставалось пару метров по камушкам через реку. Все уже успели перебраться в беседку на другой стороне, а мне нравился этот "дикий" берег. Я любовалась рекой, затененной деревьями, и своим отражением в воде. Наконец я решила перейти реку, и стала дожидаться приезда "службы эвакуации".
   Микроавтобус - очень "микро", если учитывать, что мест ровно в два раза меньше чем надо, или в три, если вспомнить о рюкзаках в половину роста. Но оптимизма у нас было в несколько раз больше. "Уедем все!" - решили одичавшие туристы и стали помогать менее оптимистичному водителю упихивать рюкзаки в багажный отдел.
   В салоне женщины сели на колени к своим мужчинам, Наташа, киевлянка нашла свободное место рядом с мальчиком, сыном израильской пары. Я расположилась впереди, рядом с водителем и проводником. Пока наше утлое судёнышко на четырех колёсах преодолевало препятствия на участке ландшафта под условным названием "дорога", покорительница лесных далей и горных высей предалась мечтам. Я представляла себя в номере гостиницы, как выхожу из душа, такая вся легкая и свежая, окутанная белым пушистым полотенцем, падаю на большую кровать и...
   За спиной продолжались переговоры или сговоры, кто куда потом едет. Мамочка из Израиля выясняла подробности проживания в пещерах. Это было подозрительно. До этого момента только одна пара из Москвы выказала стремление продолжить авантюру. Но они ж и так сумасшедшие! Уже объездили полмира. Артем со своей невозмутимой изобретательностью выживет в любых условиях, а его супруга "попьет кровь" из окружающих, и тоже не пропадет. Но когда осторожная, заботливая мать семейства собирается из леса рвануть в пещеры - "тут и призадумаешься". В груди была какая-то тоска, и я наконец поняла, что мне хочется - остаться с ними и пойти дальше.
   Уже на вокзале я пыталась определиться - делать как надо, как я собиралась (ехать в Гурзуф с Наташей), или как "тянет" - с ними, в пещеры.
   - Там надо ползти по скалам? - спросила я Андрея. Пещерные города мне представлялись укрупненным вариантом ласточкиных гнезд.
   - Нет.
   - Так там не надо идти по камням? У меня ботинки скользкие.
   - Нет, там не скользко.
   Но гарантий мне никто не давал. И я металась между двумя возможностями - размеренного отдыха, или очередной авантюры.

   День четвертый (продолжение)
   "Найти новую дорогу"

   Вот тут-то и началось настоящее веселье. Мы решили (кому-то стукнуло в голову, а остальные оказались не против) устроить себе шашлычок на вершине Мангупа. Огромный бараний бок, решили оставить, где лежал, а купили кур, десять штук. Я счастливая, потому что сделала, как хотелось, а не как надо, потихоньку осознавала происходящее. А именно: я до сих пор во влажных ботинках, в колготках (две пары штанов лежат мокрые в рюкзаке) и длинной куртке. Самое удивительное, что никто не прикалывался с этого. Видимо решили, что у меня стиль такой - по лесу в колготках ходить или пребывали в шоке, что я не смылась в цивилизацию. Отдельное спасибо человеку, оставившему у подножия горы палки для ходьбы. Они мне здорово помогли. На Мангуп мы (Анна Павловна) поднялись довольно легко. Еды в рюкзаке уже не было, и шли мы не под дождем.
   Я увидела караимское кладбище. По обеим сторонам тропинки лежали каменные надгробия, по форме похожие на домовины, надписи - на иврите. Сын пары из Израиля перевел одну из них, оказалось, что эпитафии мало отличаются от современных: "Дорогому, любимому дедушке от..." На самой вершине горы было сказочно красиво - все тропинки заросли изумрудной травкой, среди сухих кустарников возвышались серые развалины различной степени разваленности - от фундамента до почти приличных стен, а по бокам горы - вид на две огромные долины, с яркими пятнами зеленой, желтой и алой листвы.
   Мы стали присматривать норку для сна. (Мангуп - столица древнего княжества Феодоро. Народ там жил в пещерах, которые выдалбливал на вершине горы. А сама гора - это большой холм с каменным набалдашником)
   Угадайте, какое помещение оказалось самым просторным и уютным? Тюрьма. Мы спустились в зал, на одной из стен которого была мемориальная табличка, посвященная "человеку очень любившему горы", и мне стало как-то не по себе. А совсем не по себе мне стало, когда я увидела ступеньки в наш новый дом. Там не было поручней...никаких! Они шли просто по краю обрыва. Я вспомнила о коньяке на ужин, надвигающейся темноте и возопила: "А как мы тут вечером будем ходить? А может не надо?", на что проводник философски ответил: "Осторожно. Но если хочешь, ты можешь поискать другое место". Я вздохнула и представила, что мне почти не страшно, ну, может чуть-чуть... ну, "подстрахуйте меня, пожалуйста, а лучше просто снесите вниз".
   В нашей "тюрьме" мы поставили палатки. В пещере было два больших зала и несколько камер -одиночек. Разбросали - разложили вещи на просушку и отправились наверх на поляну. Все было замечательно: и промариновавшиеся куры, и родниковая вода, не было только хвороста. В поход за дровами отправилась почти вся толпа. Я, как самая ленивая ответственная, осталась присматривать за "малышом" (15-тилетний подросток на голову выше меня).
   "Прекрасен Мангуп ночью, когда полная луна освещает его", но лишний шаг вправо или влево может оказаться последним. Поэтому налобный фонарик желательно не выключать, смотреть под ноги, и сообщать "коллегам", что побежал в пещеру за миской, или они начинают заранее радоваться беспокоиться - "вдруг ты свалился с горы!".
   Когда наш нетрадиционный туристский ужин уже тушился, пожаловали представители местной диаспоры неформалов, в количестве двух штук. Очевидно за нашим хлебом-солью. Делегацию принимали дружественно (первые 5 минут), потом - сдержанно, потом - образовали свой кружок вокруг костра, оставив их неспешно беседовать между собой. Ужин был почти готов. Мы (жадные голодные туристы) начали нервничать.
   "Дипломатический посыл" осуществили ребята из Израиля. Жена просветила гостей, насчет того, что у нас две разные компании. Супруг её поддержал, добавив, "пусть дорогие гости прояснят цель визита: "покушать, попить, или что-то другое" и выразил уверенность, что, несомненно, им поможет. "Пришельцы" гордо заявили, что им совсем ничего не нужно, "просто проходили мимо", и растворились во тьме.
   За добавкой можно было подходить пока не лопнешь (по контрасту с обычным ужином, когда считали, сколько ложек каши на каждого).
   Начался вечер откровений. Одна из пар оказалось не "настоящей"! Ребята из Москвы, рассказали, что они не муж и жена, а просто "дружат со школьных лет", и "может мы поженимся, лет в тридцать пять, если не будет других вариантов". Следующей новостью нас сразил Вадим (бывший харьковчанин, ныне программист в одном из банков Израиля). Оказывается, по тамошнему климату невозможно пить крепленые напитки и коньяк он не пробовал уже два года.
   Проводник Андрей поведал, что такого ужина за всю его походную жизнь не было, и после вина перешел на коньяк.
   Я (тяжелый вздох) помнила о лестнице над обрывом и пила скорее символично, чем для удовольствия.
   Уже в палатке мы честно пытались заснуть. Но когда из соседнего "номера" раздался храп, похожий на оперную арию своей мощью и оригинальностью, у нас началась истерика. Давясь от смеха, Андрей записал вокальный номер, чтобы утром порадовать "исполнителя", не все ж нам наслаждаться!
   Я вышла на ночь ""полюбоваться" видом. Долина светилась огоньками, приятно напоминая, как далеко от нас цивилизация.

   День пятый.
   "Почувствовать красоту"

   А на следующий день было солнце! Большое, яркое и настоящее - как летом. Самые практичные туристы раскладывали свои вещи на просушку, отчего вершина горы приобретала умильный вид стихийной барахолки. Самые ленивые (как я, например) - изображали ящериц, греющихся на камнях. Проводник стоически доедал остатки курицы. На третьей порции он морально сломался и подошел к краю обрыва. Заведя за спину руку с блюдом, Андрей прогнулся, как древнегреческий метатель диска. Сосредоточившись, победитель своего обжорства мощным движением выбросил руку вперёд и отправил останки птицы в последний полёт над Мангупом.
   Возле костра возникла летняя жительница горы - неформалка из Питера. Сухая и легкая, с длинными песчано-белыми, выжженными на солнце волосами и карамельного цвета кожей. Её высказывания юркими ящерицами, красовались на миг и бежали дальше. Она стояла возле костра, попивая наш чай из своей кружки - обрезанной сверху двухлитровой бутылки.
   К внешне "неформатным" людям я чувствую опаску и зависть одновременно. Зависть - со стороны их жизнь кажется абсолютно свободной, легкой и перманентно счастливой. А почему опаску? Ощущаешь их странность, или свою в их глазах. Например, девица поведала: "Когда я медитирую, ко мне прилетают птицы и начинают кувыркаться в воздухе передо мной", и что-то еще о бурно развивающихся экстрасенсорных способностях. Зачем махать своим внутренним миром, как кружевными трусиками, перед носом человека, который об этом не просил?
   Сбор группы теперь начинался с крика: "Аня, вперёд!". Андрей решил, что гораздо веселей мне будет шагаться, если за моей спиной будет наш отряд, полный личностей, неудовлетворенных моей физической подготовкой.
   На извилистой горной тропке я узнала, что спускаться надо полубоком, немного присев и выпрямив спину, чтобы вес рюкзака утяжелял ваш низ, а не верх. Иначе вы рискуете спуститься очень быстро, но один раз.
   Проверять "технику колобка" мне не хотелось, поэтому я старательно изображала ниндзя-черепашку на пенсии - трясущиеся коленки, тяжелый панцирь и общее уныние.
   При этом в голове помещалась только одна мысль - куда поставить ногу. Начинаешь переживать - сразу оступаешься. На тропинке, в лужицы собрались мелкие камушки - "сыпучка". Станете на "сыпучку" - и камни, слившись весёлым ручейком, понесут вас с горы.
   В песчаном боку Мангупа строится монастырь - иноки прорывают пещеры, мастерят перила - и готовы ласточкины гнёзда с поручнями.
   Под ногами попадались "памятники нерукотворные" - природные слепки с древних ракушек. Такая мини скульптура выглядит как вырезанная на куске мела створка моллюска.
   Безмолвный белый город. Цельнокаменные двухэтажные дома. Чисто и тихо - положи ковер и живи. Мы сидели на носу "корабля" - скала "плыла" в зелёном океане заповедного леса.
   Первый раз такое ощущение было в Судаке, среди стен Генуэзской крепости. Я увидела такую зовущую синеву, что мне захотелось уплыть туда, за горизонт.
   Молчание стен Эске-Кермен, молчание уставших товарищей, вид одиноко сидящего юноши на камне - и вот - перед вами защитники крепости, последние, оставшиеся в живых.
   В этом приветливом уголке есть потенциальные могилки - ямы длиной в рост и глубиной в полтора, скромно прикрытые по краям пышной травой.
   Смотрите под ноги, если не хотите стать частью истории Эске-Кермен!
   Низкий сводчатый потолок, просторные залы пещеры, огромные "окна" - проёмы в боковых стенах. Вид на долину, над которой хочется парить. Вокруг - тепло лета и роскошь осенних красок. Древний нерукотворный пентхаус.
   В нашем "номере" было маленькое озеро. Я увидела свое отражение в прозрачной воде и почувствовала себя Клеопатрой - хозяйкой в царских покоях. Разложив полотенце, мыло, крем, присела на камне и не спеша, любуясь собой, наслаждаясь ощущениями, красотой природы, омыла ноги. В этот миг, всё вокруг - твоё и только твоё.
   Мы собрались на ужин. Возле костра лежало длинное бревно, на котором, как птички на проволоке, разместился отряд. Они внимательно слушали "заучиху". Других вариантов не было. Она вышагивала перед сидящей аудиторией и "общалась". Настоящий говорящий Google! Мадам знала все и не умолкала ни на минуту. Это был бенефис в роли "душа компании". Изредка позволяя кому-нибудь вставить пару слов, она с места развивала тему, опровергала оппонента и неслась дальше, упоённая звучанием своего голоса и сиянием эрудиции.
   Я ушла прятаться в пещеру, подремать, но её голос долетал и сюда, а ехидное эхо повторяло нерасслышанное. Поворочавшись минут пять, начала жалеть себя, последний вечер и решила бороться за свой моральный уют. Но как? В лобовой атаке шансов не было - не переговоришь. Оставалось зайти с тылов. Я подошла к костру, и, усевшись на каменный бугорок, начала подбрасывать веточки в очаг. Ужином занимался её муж. Мы о чем-то заговорили. Эйфоричный оратор заметил ужасное - часть ушей вне зоны поражения. Она попыталась участвовать в разговоре и здесь и там. Это удавалось, но с меньшим накалом. Поток красноречия был ослаблен и размыт ручейками слов остальных собеседников. Вечер потерял тоталитарную окраску времен Советского Союза, когда развлекательный канал был, но один.

   День шестой.
   "Превратиться в крокодила Данди"

   Настало последнее утро похода. Полупрозрачная палатка. Я в одиночестве. Ощущение, будто лежишь в тумане. Светло и ничего не видно. Слышно, как все собираются. Главное - не пропустить крика "завтрак!". Лежу, жду. В душу (ближе к желудку) начинают закрадываться подозрения, что поесть они решили молча. Как ревнивую супружницу, при минутном опоздании мужа "видящую" розовые подвязки его любовницы, меня изводит мое воображение. Перед глазами картина: "вот они собрались возле костра, и молча лопают завтрак прямо из котла". Вскакиваю, надеваю штаны, хватаю куртку. Возле костра проводник развязывает пакет с пшеном. Молоко еще не закипело.
   Снимаю с покатых стен пещеры вещи, уничтожая инсталляцию "трусы и носки на каменной поверхности". Неспешно (чтобы Андрей успел мне помочь) собираю палатку.
   Солнце встало, но вокруг серая грусть. Спускаться надо по каменистой, скользкой тропе. Надо, но не хочется. Я поочередно, максимально медленно переставляю четыре конечности - палки и ноги. Проводник просит у меня палки и торжественно запускает их с горы. "Иди!" - взывает "исцелитель". Чувствую себя паучком без пары любимых лапок.
   Последние плиты гордо проезжаю на попе. Гордо - а как иначе! На меня смотрит весь отряд.
   Первые признаки цивилизации - бабушки вдоль дороги с яблоками, дынями и малиной.
   Мы дошагали. Автобусная остановка. Я положила рюкзак, греюсь на травке. В кармане денег ровно на проезд до Севаса и еще пара украинских рублей. В походе перестаешь думать о деньгах. А здесь такие вкусные яблоки! Наверно.
   Сначала всех угощает Артем - он купил дыню. Потом аттракцион щедрости проводит глава израильского семейства - таки яблоки вкусные. Теперь я молча переживаю, что не могу угостить их в ответ.
   Впереди целый день, а поезд в только в 22.30. Вспомнился Севастополь прошлого года: пять утра, сизо и сонно. Нарядными утопленницами на ступенях Графской пристани возникают подуставшие до легкой синевы выпускницы в бальных платьях, словно из черноморской пучины.
   Мне не хочется воспринимать другой мир - серый, грязный, пыльный. Дикарка пялится на девушек на огромных каблуках, в гламурных тряпках, увешанных разноцветными прозрачными булыжниками. "Как это?!" - вопит походник во мне - "неудобно ведь!" Неделю немытая, в джинсах, заляпанных грязью, в разношенных походных ботах, шагаю ожидая, что какой-нибудь патруль заинтересуется странной девицей. Встречные стражи севастопольского правопорядка аккуратно обходят меня стороной.
   После похода возникает физиологическая потребность в ходьбе и в душе поселяется уверенность, что дойти можно куда угодно. Из остальных побочных эффектов "вышедшего из лесу" - отвращение к мусору вокруг, и ужас от толпы народа.
   Так, жалея себя, нахожу безлюдное место на обочине дороги с видом на порт. Залезаю на невысокую стену, отделяющую шоссе от крутого обрыва, звоню кузену.
   - Мне плохо! Не хочу возвращаться - обратно хочу! - завываю в трубку.
   - Поздравляю! Все в порядке - ты "заболела"! Ты - наша! - радуется брат.
   Он рассказывает, как после августовского похода неделю бегал с рюкзаком за водой на родник, старался каждый день походить подольше - "потому что хотелось". Значит, я одинокий, но не единственный сумасшедший.
   В поезде чувствую себя "суровым мужиком". Забрасываю огромный рюкзак на полку, не спеша разуваюсь. Соседи по купе, вымыты, выбриты, благоухают духами, не желая попадать под категорию "могуч и вонюч". Угнездившись на верхней полке, засыпаю. Завтра начинается "гражданская" жизнь.


   Поход - только шанс почувствовать свои силы. Жизнь станет приключением, если понять, куда хочется идти.
Персонажи и события, описанные выше, являются реальными, но изложенными в авторском восприятии.